Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

строить там никаких укреплений. Но мир в Лувье, хотя и подтвердивший победу Ричарда Львиное Сердце, вновь не рассматривался им как финальный и долговременный. Он собирался продолжать борьбу до тех пор, пока Филипп Август удерживает хотя бы небольшой кусочек территории, которую глава Анжуйской империи считал своим.

Французы понесли заметный ущерб – как материальный, так и моральный. Филипп Август попытался сгладить удар, нанесенный в том числе и по его личному престижу. Во время торжественного вступления в Сен-Дени он громогласно объявил о триумфе Франции, сохранившей за собой Вексан на вечные времена.

Временная передышка, полученная Ричардом Львиное Сердце после заключения мира в Лувье, позволила ему переключить внимание на Бретань, доставлявшую в последнее время много неприятностей. После смерти Конана IV Младшего герцога Бретонского корона перешла по наследству его дочери Констанции, которая провела всю юность при английском дворе, но так и не полюбила Англию. Сначала она была выдана замуж за Жоффруа, брата Ричарда Львиное Сердце, а после его гибели – за Ранульфа де Бландевилла графа Честерского.

В первом браке Констанция родила троих детей. К 1196 году ее младшая дочь Матильда скончалась, а старшей Элеоноре исполнилось 11 лет, и она находилась под опекой Ричарда. Восьмилетний сын Артюр был общепризнанным наследником герцогства, поэтому для упрочения контроля над Бретанью Ричарду нужно было получить опекунство и над мальчиком. Однако события разворачивались совсем по другому сценарию.

Констанция беспокоилась за судьбу Артюра и не желала, чтобы власть ее рода в будущем оспаривалась. Она ввела сына в состав управлявшего герцогством совета, и не без ее активного участия политика Бретани начала постепенно разворачиваться в сторону Франции. Узнав об этом, Ричард вызвал Констанцию на встречу в Байё. Ослушаться могущественного главу Анжуйской империи герцогиня не посмела. Но не успела она пересечь границу и ступить на нормандскую землю, как ее похитили.

Как вскоре выяснилось, организатором похищения Констанции стал ее собственный муж Ранульф граф Честерский, который заточил жену в приграничном замке Сен-Жам-де-Бёврон. Справедливо ли, ошибочно ли – но вину за этот дерзкий поступок герцогский совет Бретани возложил на Ричарда и постановил: отказаться от принесенного ему оммажа и открыто обратиться за помощью к Филиппу Августу королю Франции.

Последнее, что было нужно Ричарду, так это враждебно настроенная Бретань, которая имела все возможности сильно осложнить мореплавание из Англии и Нормандии в Аквитанию и обратно. Вопрос с непокорным советом надо было решать быстро и жестко. Ричард так и взялся за дело – решительно и безжалостно. Он вторгся в герцогство, невзирая даже на наступление Страстной недели. Напуганные его напором, бретонцы предпочли сдаться и уже на Пасху 24 марта признали над собой власть главы Анжуйской империи, заключив с ним мир.

Но перед капитуляцией профранузский совет успел переправить Артюра сначала в Брест, а затем в Париж ко двору Филиппа Августа. Предоставляя в такой острый момент убежище наследнику герцогства Бретонского, король Франции наглядно продемонстрировал свое отношение к недавно заключенному миру. Ричард намек понял. Из Бретани 15 апреля 1196 года он послал Хьюберту Уолтеру приказ – до 2 июня отправить в Нормандию рыцарей, готовых принять участие в длительной военной кампании.

Мы считаем, что со стороны короля Франции нам скорее угрожает война, чем мир. Приказываем вам сделать так, чтобы все те, кто владеет сеньориями в Нормандии, немедленно прибыли на этот берег моря. Призовите также всех тех, кто в Англии обязан нам военной службой, кроме Уильяма де Браоза, Уильяма д’Обиньи и баронов Уэльской марки. И чтобы все они были у нас, на этом берегу моря, в Нормандии в ближайшее воскресенье перед Пятидесятницей с конями и оружием, готовые к нашей службе. И пусть они явятся снаряженными так, чтобы оставаться на нашей службе долгое время – а именно не отягощать себя множеством солдат и не приводить с собой больше, чем по семь рыцарей. Призовите также епископов и аббатов, которые обязаны нам военной службой, чтобы они послужили нам, прислав солдат, за что мы будем обязаны им нашей признательностью и благодарностью. Кроме того, приказываем вам передать наши замки тем, кого укажут и назовут от нашего имени магистр Филипп назначенный епископ Даремский, наш капеллан Уолтер, Стивен Торнэмский, Роберт де Трегоз, Хью де Невилл и Робер де Вьюпон, которых мы направляем к вам[299].

Намерения Ричарда Львиное Сердце в очень малой степени определялись конкретными шагами Филиппа Августа, будь они хоть враждебными, хоть дружественными. Для себя он уже твердо решил, что в скором времени возобновит военные действия на континенте и будет вести их, пока не вернет отторгнутое.

* * *

Хотя все время Ричард проводил в континентальных владениях, о своем островном королевстве на той стороне Ла-Манша он не забывал ни на секунду. Может показаться удивительным, но именно на его правление приходится один из самых спокойных периодов в отношении Англии с ее соседями.

С Шотландией был заключен прочный мир, условия которого строго исполнялись обоими королевствами, а между королями установились весьма близкие отношения. Уильям Лев заявил о своем намерении сочетать браком дочь и наследницу Маргарет с Отто Брауншвейгским, племянником Ричарда и сыном его друга Генриха Льва. Несмотря на противодействие некоторых влиятельных шотландских вельмож, Уильям Лев собирался также признать германского князя наследником трона.

К концу года в Шотландию отправился Хьюберт Уолтер, который должен был принять участие в окончательной доработке соглашения. Владения молодой пары предполагалось сформировать из спорных пограничных земель. Уильям Лев отдавал своей дочери Лотиан, Ричард наделял племянника Нортумбрией и Камберлендом. Впрочем, этот предварительный договор так и не вступил в силу – неизвестно, к добру или нет, поскольку просчитать возможные его последствия для Британских островов крайне сложно.

В Ирландии также было более-менее мирно. Прежний юстициарий, которого назначил еще Жан Безземельный, носивший титул лорда Ирландии, был отстранен от должности. Вместо него островом управляли Джон де Курси и Уолтер де Лейси. В 1195 году они встретились в Атлоуне с Каталом Кровавой Рукой Уа Конхобайром королем Коннахта и заключили с ним мир.

Определенное беспокойство доставляли отношения с Уэльсом, которые постоянно балансировали на грани конфликта, хотя и не выходили из-под контроля. Именно поэтому Ричард Львиное Сердце, при всей своей крайней нужде в опытных рыцарях, не рисковал призывать для службы во Франции закаленных в боях лордов Уэльской марки с их воинственными свитами – оставить западные границы без присмотра он не мог. Король очень серьезно относился к престарелому Рису ап Грифиту князю Дехейбарта – самому могущественному из валлийских владык, попортившему немало крови английским властям своими дерзкими рейдами вглубь их территории. Защиту Марки он возлагал на таких блестящих воинов, как Роджер де Мортимер и Уильям де Браоз, хотя всей душой хотел бы видеть их под своим началом на континенте.

В самой Англии не обошлось без волнений, причем непосредственно в столице. Но странным образом